Литературный портрет Ростова-на-Дону.

В 1883 году был разработан план урегулирования улиц и дворов уже застроенной части

Ростовского поселения. В мае 1884 года Городской Думой утверждены составленные

Городской Управой правила урегулирования. Были спланированы широкие улицы,

переулки и кварталы на незастроенной части выгона у кладбища.

До июня 1884 года пересекавшиеся улицы, образующие прямоугольные кварталы, еще не

имели названий.

26 ноября 1885 года Городской Думой принято решение Кузнецкую улицу назвать

Пушкинской, Сенную – Тургеневской, Навозную - Лермонтовской.

В XIX веке появилась традиция переименовывать и называть ростовские улицы именами

писателей и поэтов.

В настоящее время эта традиция сохранилась. Так, например, в строящемся микрорайоне

Ливенцовский получил имя Александра Солженицына центральный проспект.

Литературный портрет через названия улиц Ростова-на-Дону был представлен в первой

части исследовательской работы. Дальнейшие исследования творчества писателей, чьими

именами названы улицы, переулки и проспекты нашего города, дает возможность создать

художественный образ города и Донского края.

Тургеневская. Первый раз именем Тургенева назвали улицу Сенную (теперь улица

Горького), но, как говорят, Сенная была "районом красных фонарей", и когда в 1885 году

она стала носить имя писателя, воспевшего нежных и романтических девушек,

добропорядочные граждане стали возмущаться. Публичные дома перенесли на соседнюю

улицу, названную в честь героя Восточного похода генерала Черняева. Тут возмутились

военные, и градоначальники выбрали нейтральное название - Восточная. Осталась

ассоциация с Восточным походом, да и сама улица находится в восточной части города.

А именем Тургенева в 1897 году назвали центральную улицу - Полицейскую. Так ее

назвали, потому что здесь с 1811 года располагался единственный на весь город

полицейский участок с полусотней городовых. Любопытно, что порядку, который они

охраняли, нисколько не мешал бордель, открывшийся неподалеку. Его хозяином был

турецкоподданный. Двухэтажный особняк, где располагался бордель, сохранился до сих

пор. Сейчас здесь гостиница. Улица Тургеневская примыкает к Старому базару. Здесь

всегда бурлила активная коммерческая жизнь, открывались торговые дома, гостиницы.

Проспект Чехова. Вопрос увековечения памяти Антона Павловича Чехова Дума Ростова-

на-Дону начала обсуждать в 1913 году. Решено было переименовать переулок между

Большим проспектом (сейчас Ворошиловский) и Казанским (сейчас Газетный) переулком,

и это решение уже тогда было принято при одном голосе против. Гласный думы

Романченко заявил, что переименование такого грязного, неблагоустроенного переулка в

Чеховский недостойно и унизительно для памяти писателя. Но в результате он все-таки

стал носить его имя. В 1924 году в городских адресах произошла метаморфоза. Именем

Чехова назвали Малый проспект, а бывший Чеховский переулок стал Малым.

Кстати, в 1912 году городская Дума Ростова рассматривала вопрос постройки в городе

памятника Чехову, но он так и не был возведен. Монументальная скульптура Антона

Павловича появилась в 2010 году на пересечении Пушкинской улицы и проспекта Чехова,

когда отмечали 150-летие писателя.

Пушкинская. Протянулась от переулка Доломановского до Театрального проспекта.

Великий поэт впервые приехал в Ростов в 1820 году вместе с семьей героя войны 1812

года генерала Раевского. Путешественники посетили крепость святого Димитрия,

осмотрели богатый колодец - водный источник, бивший прямо в городе, и побывали в

Нахичевани на базаре. Потом посетили станицы Аксайскую и Старочеркасскую, заехали в

Новочеркасск. Эти поездки помогли Пушкину в работе над "Капитанской дочкой". Раньше

улица Пушкинская была Кузнецкой, так как здесь в середине XIX века (тогда это была

окраина города) находилось довольно много кузниц. Имя Пушкина улица носит с 1885

года.

Лермонтовская. Говорят, что ранее носила неблагозвучное название Навозная. Во второй

половине XIX века здесь только формировались новые улицы. Это была загородная

территория, куда свозили мусор, здесь же пасли скотину. Отсюда и неблагозвучное

название. Потом улицу переименовали в нейтральное - 3-я Улица. В 1885-м она стала

носить имя Лермонтова.

Как в Горловский музей передали книги из Ростова

Любопытна история бюста Лермонтова, который установили здесь в 2007 году. Бюст

работы известного скульптора Можаева был отлит более четверти века тому назад в

Белоруссии. Грянула перестройка, и заказ оказался невостребованным. Тем не менее бюст

все-таки в Ростов передали. Долгое время бронзовый поэт хранился на складе одной из

ростовских коммерческих фирм. Директору не раз предлагали продать ненужный кусок

бронзы весом 948 килограммов на переплавку. Однако коммерсант посчитал это

вандализмом и сохранил бюст в целости.

Площадь Толстого. Первоначально в Ростове был переулок Толстого. Небольшая улочка

получила громкое название во времена империи, а в 1920-х годах, когда Нахичевань-на-

Дону и Ростов соединились, появилась площадь Толстого, существовавшая в Нахичевани

с дореволюционного времени.

Улица Максима Горького. С 1885 по 1895-й называлась Тургеневской. Потом, до 1917 года,

- Романовской, а после революции вновь стала Сенной. В 1936 году ее переименовали в

улицу Горького. Максим Горький впервые попал в Ростов в 1891-м, когда ему было 23

года. Работал в порту, выгружал сырые кожи, тюки с турецким табаком, мешки с зерном.

Жил в ночлежке на углу проспекта Большого (сейчас Ворошиловский) и Донской улицы.

Хозяйкой ночлежки была старуха Леонтьева. Интересно, что в Ростове есть еще одна

улица, посвященная великому русскому писателю, - Пешкова.

Улица Солженицына. Так она стала называться в 2008 году. Писатель жил в Ростове с

шести лет. Здесь прошли 17 лет его жизни. Ростову посвящено признание в любви в поэме

"Дороженька".

Родился 11 декабря 1918 в Кисловодске. Предки писателя по отцовской линии были

крестьяне. Отец, Исаакий Семенович, получил университетское образование. Из

университета в Первую мировую войну добровольцем ушел на фронт. Вернувшись с

войны, был смертельно ранен на охоте и умер за полгода до рождения сына.

Мать, Таисия Захаровна Щербак, происходила из семьи богатого кубанского

землевладельца.

Первые годы Солженицын прожил в Кисловодске, в 1924 вместе с матерью переехал в

Ростов-на-Дону.

Уже в молодости Солженицын осознал себя писателем. В 1937 он задумывает

исторический роман о начале Первой мировой войны и начинает собирать материалы для

его создания. Позднее этот замысел был воплощен в Августе Четырнадцатого: первой

части («узле») исторического повествования Красное Колесо.

Совсем не уровень благополучия делает счастье людей, а отношения сердец и наша точка

зрения на нашу жизнь. И то и другое — всегда в нашей власти, а значит, человек всегда

счастлив, если он хочет этого, и никто не может ему помешать.

В 1941 Солженицын окончил физико-математический факультет Ростовского

университета.

Центральный проспект в строящемся микрорайоне Ливенцовский в Ростове-на-Дону

получил имя Александра Солженицына. Распоряжение об этом подписал мэр города

Михаил Чернышев, сообщает РИА Новости. Геннадий Верещагин, начальник отдела

застройки района, сказал агентству, что "идущий через весь Ливенцовский район"

проспект - это улица в четыре полосы, разделенная газоном, "на котором уже высажены

цветы и многолетний кустарник, обустроены тротуарные дорожки".

Александр Солженицын провел в Ростове детство и юность: здесь он окончил школу и

университет.

После кончины писателя президент Дмитрий Медведев подписал указ об увековечении

памяти Солженицына. В документе рекомендовано назвать одну из столичных улиц в

честь лауреата Нобелевской премии по литературе. Столичная дума 24 сентября одобрила

поправку в закон "О наименовании территориальных единиц, улиц и станций

метрополитена Москвы". В результате, в честь писателя будет переименована Большая

Коммунистическая улица.

Главы 24-25

Ростов забился, заблистал, едва лишь венул НЭП, —

Той прежней южной ярмаркой купецкой

На шерсть, на скот, на рыбу и на хлеб.

Фасады прежние и прежние жилеты,

Зонты, панамы, тросточки — и мнилось,

Что только Думы вывеску сменили на Советы,

А больше ничего не изменилось;

Что вновь простор для воли и для денег;

В порту то греческий, то итальянский флаг, —

Порт ликовал, как в полдень муравейник,

Плескались волны в Греки из Варяг.

Тогда ещё церквей не раздробляли в щебень,

И новый Герострат не строил театр-трактор,

И к пятерым проспектам, пересекшим гребень,

Названья новые не притирались как-то.

Дышали солнцем в парках кружева акаций,

Кусты сирени в скверах — свежестью дождей,

И всё никак не шло тем паркам называться

В честь краевых и окружных вождей.

Внизу покинув громыхающий вокзал,

Садовая к Почтовому вздымалась круто.

Ещё не став

«Индустриальных педагогов институтом»,

Уже не «Императорский», Универс’тет стоял.

Впримык к его последнему ребрёному столбу,

В коричневатой охре, на длину квартала,

В четыре этажа четыре зданья занимало

ПП ОГПУ.

Недвижный часовой. Из дуба двери входов.

Листами жести чёрной ворота обиты.

И если замедлялись на асфальте пешеходы,

То некто в кэпи их протрагивал: «Пройдите!»

А со времён торговли той бывалой

Складские шли под улицей подвалы.

Их окна-потолки вросли в асфальта ленту —

Толщь омутнённого стекла — и, попирая толщу ту,

Жил город странной, страшною легендой,

Что там, под улицей, — застенки ГПУ.

И по фасадам окна, добрых полтораста.

Никто к ним изнутри не приближался никогда,

Никто не открывал их. Матово бесстрастны,

Светились окна тускло, как слюда.

Лишь раз, когда толпа привычная текла, —

Одно из верхних брызнуло со звоном, —

И головой вперёд, сквозь этот звон стекла

Беззвестный человек швырнул себя с разгону.

С лицом, кровавым от удара,

Ныряя в смерть дугой отлогой,

Он промелькнул над тротуаром

И размозжился о дорогу.

Автобус завизжал, давя на тормоза.

Уставились толпы застылые глаза!

Толпу молчащую — локтями парни в кэпи,

Останки увернули, унесли бегом, —

Брандспойтом дворник смыл пятно крови нелепой

И след засыпал беленьким песком.

Я на день сколько раз мальчишкой юлким,

На этажи косясь, там мимо пробегал

И поворачивал Никольским переулком

В крутой и грязный каменный провал.

Промежду стен, домов, облупленных снаружи, —

Плитняк потресканный, булыжник, люки стоков:

25

В дожди и в таянье со всех холмов окружных

Сюда стекались мутные потоки.

Из глубины огромного квартала

Сюда, на дно, где люков чёрная дыра,

ОГПУ опять домами выступало

И воротами заднего двора.

Что день, под тихий говор, жалобы и плач,

За часом час, кто в шляпках, кто в платках,

Здесь ждали женщины с узлами передач,

И с робким узелком и с сыном на руках.

Я на день сколько раз притихшим мальчуганом

Их обходил, идя к себе в тупик,

Где в кучах мусора шёл ярый бой в айданы,

Где «красных дьяволят» носился резвый крик.

Громада кирпича, полнеба застенив,

Мальчишкам тупика загородила свет.

С шести и до пятнадцати в её сырой тени

Я прожил девять детских лет.

Чего ж ещё хочу? Какое мне начало?

Каких ещё корней ищу в моей судьбе?

Я мальчик был — ЧК мне небо заслоняла,

В солдата вырос я, — она — в НКГБ

Мы жили с мамой в тупике,

В дощатом низеньком домке,

Где зимний ветер свиристел в утычках щельных.

Мечась, ища — чего, не зная сам,

Приехал дед однажды к нам

В рождественский сочельник.

Попил колодезной воды

И пропостился до звезды.

Мы в шумный дом в тот вечер собирались,

Где в тридцать человек встречали Рождество,

Но для него

Втроём остались,

Размётанной семьи

Осколком.

Со взваром чаша. Блюдечки кутьи.

В серебряных орехах крохотная ёлка.

Дрожало несколько свечей в её ветвях.

Лампада кроткая светилась пред иконой.

В малютке-комнатке, неровно освещённой,

Огромный дед сидел — в поддёвке, в сапогах,

С багрово-сизым носом, бритый наголо,

Меж нашей мелкой мебелью затиснут.

Ему под семьдесят в ту пору подошло,

Но он смотрел сурово и светло

Из-под бровей навислых.

Дед начал жизнь с чебанскою герлыгой

В Тавриде выжженной, средь тысячных отар,

В степи учился сам, детей не вадил к книгам,

Лишь дочь послал одну — лоск перенять у бар.

Она взросла неприобретливого склада,

И мне отца нашла не деньгами богата —

Был Чехов им дороже Цареграда,

Внушительней Империи — премьера МХАТа.

Из главы 30

Теперь уж кажется преданьем

Такой приветный щедрый дом —

Нароспашь, искренно, ребром —

Где рады близким, рады дальним,

Где остро спорят вкруг стола,

Где пьют-едят довесела,

Где заливаются девчёнки,

Где за минуту комнатёнку

То в зал расчистят танцевальный,

То разделят на десять спален,

Старинный ветхий шкаф зеркальный

Перенесут и повернут,

Где книг расходных не ведут,

И не считают ртов утайкой,

Где дышит доброю хозяйкой

Ненарушаемый уют.

Всё было просто. Все — просты.

В результате революции и гражданской войны семья была разорена, и в 1924 году

Солженицын переехал с матерью в Ростов-на-Дону, с 1926 по 1936 год учился в школе,

живя в бедности.

В младших классах подвергался насмешкам за ношение крестильного крестика и

нежелание вступать в пионеры, получил выговор за посещение церкви. Под влиянием

школы принял коммунистическую идеологию, в 1936 году вступил в комсомол. В старших

классах увлёкся литературой, начал писать эссе и стихотворения; интересовался историей,

общественной жизнью. В 1937 году задумал «большой роман о революции» 1917 года.

В 1936 году поступил в Ростовский государственный университет. Не желая делать

литературу основной специальностью, выбрал физико-математический факультет. По

воспоминанию школьного и университетского друга, «… учился на математика не столько

по призванию, сколько потому, что на физмате были исключительно образованные и очень

интересные преподаватели». Одним из них был Д. Д. Мордухай-Болтовской (под именем

Горяинова-Шаховского Солженицын выведет его в романе «В круге первом» и в поэме

«Дороженька»). В университете Солженицын учился на «отлично» (сталинский

стипендиат), продолжал литературные упражнения, в дополнение к университетским

занятиям самостоятельно изучал историю и марксизм-ленинизм. Закончил университет в

1941 году с отличием, ему была присвоена квалификация научного работника II разряда в

области математики и преподавателя. Деканат рекомендовал его на должность ассистента

вуза или аспиранта.

С самого начала литературной деятельности остро интересовался историей Первой

мировой войны и революции. В 1937 году начал собирать материалы по «Самсоновской

катастрофе», написал первые главы «Августа Четырнадцатого» (с ортодоксальных

коммунистических позиций). В 1939 году поступил на заочное отделение факультета

литературы Института философии, литературы и истории в Москве. Прервал обучение в

1941 году в связи с войной.

Интересовался театром, летом 1938 года пытался сдать экзамены в театральную школу

Юрия Завадского, но неудачно.

В августе 1939 года совершил с друзьями путешествие на байдарке по Волге. Жизнь

писателя с этого времени и до апреля 1945 года — в поэме «Дороженька» (1948—1952).

27 апреля 1940 года женился на студентке Ростовского университета Наталье Решетовской

(1918—2003), с которой познакомился в 1936 году.

Во время войны.

С началом Великой Отечественной войны Солженицын не был сразу мобилизован,

поскольку был признан «ограниченно годным» по здоровью. Активно добивался

призвания на фронт. В сентябре 1941 года вместе с женой получил распределение

школьным учителем в Морозовск Ростовской области, однако уже 18 октября был призван

и направлен в грузовой конный обоз рядовым.

События лета 1941 — весны 1942 года описаны Солженицыным в неоконченной повести

«Люби революцию» (1948)