ЭКСПЕРТИЗА ПРОЕКТОВ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ

Поднебесная Анна Васильевна

студент, Ставропольский государственный педагогический институт,

Россия, г. Ставрополь

АННОТАЦИЯ

Цель работы: рассмотрение проявлений мистики и фантастики в

произведениях А.С. Пушкина («Маленькие трагедии», «Медный Всадник»,

«Пиковая дама»), а также изучение методических аспектов данной темы.

Метод

исследования:

историко-типологический.

Результаты:

были

рассмотрены и изучены проявлений мистики и фантастики в произведениях

А.С. Пушкина.

Ключевые слова: мистика, фантастика, фантасмагория, потустороннее,

трагический сюжет.

Исследование мистических и фантастических проявлений в

произведениях А.С. Пушкина («Маленькие трагедии», «Медный Всадник»,

«Пиковая дама»).

В

понимании

мистического

и

фантастического

литературоведы

опираются

на

определение

В.

Даля:

таинственное,

загадочное,

сверхъестественное, сокрытое, превосходящее меру человеческого понимания

[1, с.612-613]. Мистично то, что что выходит за пределы естества в рамках

художественного текста. Этим подразумеваются также и случаи, когда явление

не

удостоверено

как

факт,

но

является

фактором

сознания

героя,

определяющим его поведение и судьбу, например, как в сюжетах произведений

Александра Сергеевича Пушкина "Маленькие трагедии", "Медный Всадник" и

"Пиковая Дама". Кроме того, рационально объяснимые факты могут иметь

сказочный

либо

мифологический

подтекст,

подробно

прослеженный

литературоведами.

Употребление понятий «мистика» и «фантастика» в одном ряду,

соединение их союзом «и» является несомненным алогизмом. Ведь мистика –

это

«религиозная

практика,

имеющая

целью

переживание

в

экстазе

непосредственного

«единения»

с

абсолютом,

а

также

совокупность

теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и

регулирующих эту практику» [2, с.590-591], а фантастика, в широком смысле –

это особый тип повествования, в рамках которого статус художественного

вымысла умножается на статус фантастического вымысла, а художественный

мир строится на основе фантастического допущения, то есть введения в

произведение фактора, который не встречается или невозможен в реальном

мире.

Но всё же, окончательного слияния мистики и фантастики всё же не

происходит, и это объясняется разной их исходной природой: авторы-мистики

изначально описывали мир, в действительность которого они верили, а

фантасты – мир заведомо художественного вымысла.

Исследуя историю возникновения мистического, мы выявили, что первые

оккультные литературные произведения были созданы халдеями (1-го тыс. до

н. э.), благодаря которым в дальнейшем зародилась и эволюционировала

еврейская каббала, позже она получила распространение в странах Европы.

История и генезисы фантастики лежат в далеком прошлом, а именно в

мифологии и фольклоре. С архаичных времен люди искали объяснения всему

происходящему, но с помощью реальности это не удавалось сделать, тогда они

начали

прибегать

потустороннему.

Со

временем

фантастика

дифференцироваться от фольклорных форм и становится особым видом

художественной литературы.

На развитие мистики и фантастики в творчестве А.С. Пушкина повлияло

три фактора:

- любовь к чтению;

- няня Арина Родионовна, которая с малых лет знакомила писателя с

народной русской культурой (каждый день читала поверия, былины и сказки);

- отличительная особенность писателя – суеверность.

Конечно, художественное понятие мистичности и фантастичности А.С.

Пушкин в большей степени наследует из русского фольклора. Несмотря на

исповедуемый рационализм, категория магического занимала огромное место в

картине мира просвещенного абсолютизма писателя. Его идеалом было

государство, устроенное на началах разума.

Исследователи творчества А.С. Пушкина отмечают, что в 1830-е годы

мистика составила у писателя основу трагического сюжета. В "Скупом рыцаре"

она – выступает желанием барона преодолеть смерть как одномерное

физическое время – стать "демоном" и "сторожевой тенью", неотделимым от

золота.

В "Каменном Госте" (1830) потустороннее – роковой источник и

завершитель действия, в "Моцарте и Сальери" (1830) – предмет страха одного и

скрытого устремления другого. В "Пире во время чумы" Вальсингам

стремиться познать потусторонний (высший) мир и властвовать над ним. В

"Пиковой Даме" (1833) полуфантасмагорическая фигура из XVIII века

управляет сознанием и поведением героя из пушкинской эпохи. В "Медном

Всаднике"

(1833)

эти

роковые

значения

чудесного

приобретают

государственно-исторические измерения.

При этом необходимо отметить, что многие литературоведы считают, что

сгустком мистических и фантастических мотивов пушкинского сюжета в 1830-

е годы стал мотив оживающей статуи. Он непосредственно дан и в "Каменном

госте", и "Медном Всаднике", косвенно – в "Пиковой Даме" [3, с.148-152, 162].

Наиболее вещественное и неподвижное (каменная статуя) обретает черты

подвижного, бестелесного и одухотворенного (призрака) [4, с.313]. Ожившая

статуя

есть

ожившее

прошлое

(героя),

обретшее

сверхъестественную,

статуарную плоть и силу. Как показывает М. Гершензон, «пушкинский мотив

оживания статуи (в частности –

Командора) есть последний шаг героя к

возвращению воспоминания, ставшего потусторонней тенью» [5, с.99-100].

Этот мотив становится программным в цикле "Маленьких трагедий",

сквозные смыслы которого стягивает к себе финал "Медного Всадника".

Стремление героев, в вышеперечисленных произведениях А.С. Пушкина, –

одновременно быть на вершине определенной страсти и созерцать ее со

стороны, из другой, "потусторонней" области.

Как

показали

М.

Гершензон,

Ю.

Лотман

и

М.

Евзлин,

своеобразным "продолжением" этой линии является душевное поведение

Германна. Главный герой повести "Пиковая Дама" мифологизирует саму

культуру XVIII века, которая является для него искомой областью приобщения.

Это и предопределяет его трагедию.

Проанализировав как мифологический генезис образов статуи и моря

проявляется в "Медном Всаднике", мы можем сделать такие выводы: монарх

Пётр – держатель мира, созданного Богом и спасенного Христом, наследник

титанов Ренессанса, всего его решения, например такие как строить Петербург,

являются изначально верными и неоспоримыми; для достижения своей цели он

покоряет море(стихия божья, символ любви, жизни и смерти); следовательно

Петр и наводнение – "союзники".

Петр превращается в статую в результате строительства Петербурга. А

наводнение логически предопределено строительством.

Переплетение реальности и мистики повести А.С. Пушкина «Пиковая

дама» проявляется в том, что главный герой произведения мифологизирует

культуру XVIII века, то есть умышлено уходит от реальности, его сознание

манит Фортуна, игра, век рококо, желание получить мистичное знание, которое

решит все его проблемы. Но это невозможно, так наступает время «рацио» (век

разума), которое находится в непрерывном поиске истины.

Список литературы:

1.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 ч. – М.: в

тип. А. Семена, 1863-1866. – Ч.1. А-З. 1863. 628 с.; Ч.2. И-О. 1865, 629-

1352 с.; Ч. 3. 1865, 508 с.; Ч.4. P-Я. 1866, 626 с.

2.

Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т. 2 –

634 стр. – М.: Мысль, 2001.

3.

Якобсон Р.О. Статуя в поэтической мифологии Пушкина // Якобсон Р.

Работы по поэтике. М., 1987.

4.

Лотман Ю.М. О принципах художественной фантастики // Учен. зап.

Тарт. гос. ун-та. – 1970. – 285-287 стр.

5.

Гершензон М.О. Сны Пушкина // Гершензон М.О. Мудрость Пушкина.

Томск, 1997. – 184 стр.

6.

Пушкин А.С. «Маленькие трагедии». – М.: Изд-во: АCADEMIA, 1937. –

94 с. «Медный всадник». – М.: Изд-во: Книжный мир, 1999. – 174 с.

Пушкин А.С. «Пиковая дама». – М.: Изд-во: Детская литература, 2000. –

159 с.

7.

Евзлин М.С. Мифологическая структура преступления и безумия в

повести A.C. Пушкина "Пиковая Дама" // Евзлин М. Космогония и

ритуал. М., 1993. – 156 стр.